Page 86 - MAGAZINE JEWELRY GARDEN SUMMER 2019

ность демонстрировать свою власть и решать
многие вопросы, в том числе, и касающиеся
раздела земель.
Посол Птолемея низко склонился перед Ве-
ликим консулом, а тот брезгливо рассматривал
драгоценности, преподнесенные Птолемеем. Од-
новременно в голове властного мужа пронеслась
мысль: «Опять побрякушки...» Он усмехнулся:
«А ведь они хорошо бы сидели на дочери Пто-
лемея, той гордой и смешной девчонке, кото-
рую однажды он видел на большом празднестве.
Ей наверняка подошел бы этот золотой браслет
тончайшей работы.
На память еще раз пришел ее образ:
крупноватый нос, не слишком густые волосы.
И все-таки, она чертовски мила. Стройна, хоро-
шо образованна. Мысли о молодой и великой
египтянке все чаще будоражили его воображе-
ние, и он потом долго не мог отделаться от них.
Внезапно Цезарь рассмеялся и обратился к по-
слу: «Передайте своему владыке, что мы доволь-
ны, и отблагодарим его за подарки, выступив
в сенате, где объявим всем, что данной нам вла-
стью признаем Птолемея законным правителем».

***
Она, конечно же, высоко оценивала себя,
ведь она Клеопатра – ОДНА такая. Она имела
все, что хотела, – любовь, власть, богатство,
и главное – право на все это. Политик, дипломат,
полиглот, красавица, своими чарами заставляв-
шая трепетать мужчин. Да, она была лучшей
из женщин. И все потому, что была мудра, хи-
тра и чудовищно властолюбива. К ее появле-
нию на свет, Египет стал одной из самых влия-
тельных держав. Многие поражались красотой
и величием этой страны, называя ее колыбелью
мудрости, страной чудес, родиной древнейших
богов, а ее, Клеопатру – богиней и самым велико-
лепным чудом света.

***
Цезаря не покидали мысли, как заполучить
Клеопатру и как найти предлог, чтобы вытащить
ее из Египта. Его сводила с ума красота этой жен-
щины: она была не той, что поражает с первого
взгляда, но весь ее облик, сочетавшийся с редкою
убедительностью речей, с огромным обаянием,
сквозившим в каждом слове, в каждом движении,
накрепко врезался в душу. Звуки ее голоса ласка-
ли и радовали слух, а язык был словно много-
струнный инструмент, легко настраивающийся
на любой лад, на любое наречие…

84