Louis Vuitton обращается к своим истокам, возвращая к жизни одну из самых редких и утончённых страниц собственной истории. Новая лимитированная модель Monterey — это не просто часы, а переосмысление легендарной Montre I, созданной в 1988 году итальянским архитектором и дизайнером Гае Ауленти. Именно она первой наделила Louis Vuitton амбициями в мире высокого часового искусства, объединив эстетику архитектуры и передовые технологии того времени.
Спустя почти четыре десятилетия Monterey становится олицетворением преемственности. Сферическая форма корпуса, напоминающая гладкий морской камень, словно рождается из самого движения времени. Вручную полированное жёлтое золото подчёркивает скульптурность силуэта, а заводная головка, расположенная на отметке «12 часов», отсылает к эпохе карманных часов — символу утончённости и ритуала. Безушковый корпус переработан с учётом анатомии запястья, благодаря чему часы сидят идеально, сохраняя визуальную чистоту оригинала.
Циферблат выполнен в технике Grand Feu — одной из самых поэтичных и требовательных эмалевых техник, существующих более века. Каждое нанесение эмали требует многократного обжига при температуре свыше 800 градусов, создавая поверхность, напоминающую зеркальную гладь. Белое золото основания придаёт глубину, а маркировка в чёрном, синем и красном цветах рождает игру света, будто оживляя саму эмаль. Золотые стрелки, покрытые красным лаком, и термально синие секундные стрелки отсылают к оригинальному дизайну Гае Ауленти, сохраняя его ритм и графическую чистоту.
Внутри корпуса — сердце Louis Vuitton, автоматический калибр LFT MA01.02, разработанный мануфактурой La Fabrique du Temps. Его мосты с пескоструйной отделкой и ротор из розового золота, украшенный гравировкой в форме фирменной монограммы LV, демонстрируют филигранную работу мастеров и особое внимание к деталям. Механизм обеспечивает 45-часовой запас хода и точность, достойную статуса Дома.
Каждый экземпляр Monterey пронумерован — всего 188 часов в мире. Надпись “1 of 188” на внутренней стороне ремешка превращает каждое изделие в артефакт, в котором соединяются редкость, ремесло и история.
Эта модель — не просто возвращение к прошлому, а заявление о зрелости часового языка Louis Vuitton. В Monterey соединились архитектурная мысль Гае Ауленти и современное искусство часовщиков — синтез, где время становится формой, а форма превращается в эмоцию.